Как бы сайт

Я был тогда ещё совсем юн.
Мир был огромен и добр. Казалось, никогда не наступит чужим анекдотом время, когда девочки вздыхают не обо мне, девушки распускаются не для меня, женщины флиртуют не со мной, и даже бабушки сплетничают не про меня. Теперь оно ближе, но ещё не.

Всё ещё было в статусе не: мечты — несбывшимися, желания — неутоленными, предательство — невозможным, расставания — нестрашными.
Тот, Кто Делает Человеков, ещё не приоткрыл своих планов относительно меня, смысл вопроса «быть, или не быть?» ускользал и не тревожил, а война ещё не оставила следов своей ревности на моём лице.

СССР тоже был в статусе не: нерушим. И Таллинн, в девичестве Колывань, город киношных рыцарей и советской жвачки, пока ещё был и моей родиной.
Город, вместивший в себя Париж и Лондон, Берлин и Женеву, Берн и Льеж..
По Старому Городу, умудряясь не встречаться, бродили Стругацкие и неуловимые, Гамлет и Холмс, профессор Плейшнер и Тиль Уленшпигель, и
..и я, впервые застеснявшийся пионерского галстука, почувствовавший чуждость пролетарского кумача сакральной готике церкви Святого духа, снисходительно отмеряющей мою порцию времени разноцветными уличными часами,
..и я, впервые застывший на вдохе случившегося поцелуя в переулке Катарины, потрясающе романтическом и шокирующе несоветском,
..и я, впервые услышавший орган в лютеранской Нигулисте.
Хотя — нет, я его не слышал — я с ним плакал.
Я вдруг понял про всех и узнал всё, и мне стало это неважно. И было не нужно всё, кроме этих нечеловечески печальных звуков. Я был круглым и полым, в строю регистра, и пел свою трубную ноту Vox humana в хоре шести рыдающих тысяч. И дрожал от счастья. Как щенок, нашедший маму..

Наверное, именно с тех пор Пан, играющий на флейте,- мой добрый приятель.
Ведь флейта — предтеча органа. А Пан — такая веселая сволочь.. любимец нимф, даром, что козлоногий.
Жестокий Эрот, ранив его сердце, зажег в нем вечную, неугасающую любовь.

Уже потом, гораздо более потом, когда утекло немало воды и непьяных слёз, уже порядком подзабыв печальную песню органа, я точно так же дрожал от счастья.
Это когда через шесть лет пустоты, сквозь волчьи сны и чужую свадьбу, зазвонил телефон и незнакомый родной голос шёпотом прокричал шесть слов, опять сломавших жизнь.

— Я забыла, как меня зовут, — сказала Лейка,- позови меня?..