Как бы сайт

В 86-ом она прислала открытку с обещанием скорого письма.
Письмо я так и не получил… И уже — никогда. Она умерла в 98-м….

Не хлебом единым. Узорною вязью
Листок испещрен, запечатан в конверт.
Дрожит над Фонтанкой туман легкой бязью.
Встает из-за крыш полуголый рассвет.
Балтийские ветры легки и приятны.
Луна на ребре и вот-вот упадет.
На лике суровом пигментные пятна
Которую ночь. И который уж год.
Нет-нет, я не пьян, я трезвее, чем трезвый.
Да только – весна, что за спрос по весне…
И я человек, ведь и я не железный.
Расклеился вот – улыбаюсь во сне.

Прислала открытку, весной и не дуло.
Еще и зима все мела добела.
Ну, вот и весна. Да видать обманула,
А может быть шутка такая была.
Вся жизнь, от рожденья – кромешная шутка.
Десяток, второй – и соси валидол.
А девка–шутница, судьба–проститутка
То плюнет в лицо, то поднимет подол.
И плакал, и пел, и бесился не с жиру.
Хватался за нож, бил зрачки фонарей.
Но поезд летит, и как все пассажиры
Бросаю в окно мусор прожитых дней.
Везу багажом злость, любовь и причуды.
Бегут за окном города и года.
Купил бы билеты туда и оттуда,
Да, жалко, дают только литер «туда».
Сейчас вот, на станции «24»
Запасся терпеньем, грехов прихватил.
И еду как все – то в купе, то в сортире.
Когда выходить? — Век бы не выходил.
А все же придется, не век же кататься,
Когда-то ведь будет последний вокзал.
Но, думаю мне не пора собираться,
Не все еще я натворил и сказал.
Но все ж иногда вдруг под сердцем сожмется –
Не мне ли там дверь проводник отворил?
Нет, вижу, другой кое-как соберется,
И выйдет. А я без него покатил.

А жалко ведь правда, что так не бывает –
Вернуться туда, где года — не беда.
Где на шестерых и бутылки хватает,
И пили не водку, куда нам тогда!..
От наших девчонок в коротеньких платьях
Отводим глаза. (Стыд – он не от греха)
Сейчас бы назад лет на восемь, и хватит.
И чтобы была непременно уха!
И чтоб у костра – неиспетые песни.
И чтобы в глазах – ни пошлинки, ни зла.
И та, что была всех на свете чудесней.
Неужто была?.. Ведь была же, была!
И вальс под луной, и перина из елей
И песня в груди, будто ангельский хор.
Ведь было же, было, вот так же, в апреле.
А помнится все и болит до сих пор.
И летний угар, и похмельная осень,
И Он, и она, как-то странно толста..

..Давайте прокрутим обратно на восемь,
Чтоб все на места. Ох, уж эта весна..

Ну вот и светает, и первый прохожий
Уже заспешил по каким-то делам.
Ах, как это все на себя непохоже:
И солнце на крышах и птичий бедлам,
И эти за ночь незамерзшие лужи,
И люди без шапок и шуб на меху.
Как быстро мой город очнулся от стужи.
И хочется петь. И орать чепуху.
А леший ей ведает, этой погодой!
Весна наступает на пятки зиме.
Вчера шел домой еще по гололеду,
А нынче из дома – уже по траве.
Вот так и с делами – то хмуро и серо,
То глянет удача, раскрасит в цвета.
То в душу пущу ненасытного зверя,
То рыжего даже пугаюсь кота.
То славного вдруг человека обижу,
То гаду отдам свой последний трояк.
То сон угадаю, то яви не вижу,
То друга найду, а окажется – враг.
То нежностью льюсь, то на сердце короста.
То тень навожу на пустячный плетень..
А в самом начале все было так просто.
Так просто и ясно, как в солнечный день:
За косы не дернул – жених и невеста.
Не дал самосвал – значит, точно – чужак.
А если в песочнице ползать не тесно,
То я за тобой – хоть на темный чердак!..
..Хотел подрасти, ну вот, вроде и вырос.
За косы не дергаю, стал женихом.
Сандальи малы, из песочницы вылез,
И знаю – нельзя проверять чердаком.
И путаюсь в людях, и путаюсь в смыслах.
Карга-невезуха в моих протеже.
Зарплата в двузначных вмещается числах
А я – в отведенном под жизнь метраже.

..Прохладою с Финского тянет залива.
Бетонный фонарь синим светом знобит.
Мосты выгибают горбы и блудливо
Фонтанка целует и лижет гранит.
И гомоном птичьим врывается в уши
Весна. Будто пьян, улыбаясь, иду.
Балтийские бризы развеяли душу.
Не хлебом единым.
Я все-таки жду.